[rosmarin]

мне снился сон.
привычно реалистичный, слишком детализированный, похожий на кино, напичканное символами и знаками. и я смотрел его, как кино. только действо разворачивалось не на плоском экране, а прямо передо мной. сменялись кадры, сцены. я стоял где-то сбоку, случайный зритель, видел все четко, но не вмешивался. не мог? не хотел. это было очень пошлое действо. это была второсортная российская чернуха.
я не помню, как все начиналось. кажется, в поезде. я сидел на боковухе или стоял в проходе и смотрел на двух девушек, сцепившихся взглядами над столиком в купе. они сестры, старшая и младшая. а поезд вовсе не поезд, а электричка, и они едут на ней домой. из города в родную деревню. у старшей скоро свадьба: жених возвращается с заработков. и еще деталь - они обе больны.
пьяная компания, групповая случка. никакой контрацепции. только много спиртного, которое должно все продезинфицировать. итогом анализ на ВИЧ, и положительный результат у обеих. страх и растерянность портит хорошенькие лица сестер. наверное поэтому их не жалко. они вызывают брезгливость.
позади - череда случайных партнеров, которых удалось отыскать и предупредить. впереди - тот самый работяга-жених, которому еще предстоит узнать все. вопрос только в том, до свадьбы или после ему скажут, что он болен? девушки решают его шепотом там же в вагоне, но так и не сходятся во мнениях.
картинка сменяется резко. я уже не попутчик, а незваный гость на свадьбе. на улице накрыты столы. невеста в белом, рядом сестра с лицом в тон свадебному платью. жениха, теперь уже счастливого супруга не видно. он появляется позже, поддатый и прокуренный. гости горланят "горько!". кто-то валится с лавки, что-то сыплется со стола. мать девочек переживает, что горячего не хватит. отец уже в который раз пьяно поздравляет молодых. хочется уйти, но я вынужден смотреть.
кадр меняется снова. это утро следующего дня. скошенный луг, от речки тянет сыростью. рано, все в деревне еще спят. на берегу трое. сбивчиво объясняющиеся сестры, и спадающий с лица похмельный молодожен. растрепанные косы, влажные от росы и тумана платья. мятые губы нервно движутся. голоса вибрируют. младшая из сестер плачет. старшая то кидается обвинять, то на коленях ползает перед мужем, умоляет простить. парень раскачивается, обхватив руками голову. не ругается, только бормочет что-то. когда девушки хрипнут от плача и оправданий, он пошатываясь идет прочь, к сараю на краю поля.
последняя сцена радует спокойствием. деревенский дом, простая обстановка. чисто. у стола стоит немолодая женщина, протирает полотенцем тарелки. стопки их - собственных и одолженных по соседям - стоят перед ней еще сырые после мытья. мать девушек раскладывает их, припоминая, у кого брала каждую.
дверь хлопает, в сенях слышны шаги. женщина поднимает глаза, также неспешно, как протирала тарелки до этого. отворяется дверь в комнату, входит младшая дочь. она спокойна, улыбается. платье сползло с левого плеча, от босых ног на чистом полу мокрые следы. с жестяного ведра у нее в руке капает вода. мать хмурится, неодобрительно смотрит на дочь и на это ведро, закрытое тряпкой. девушка подходит ближе. останавливается. ставит ведро перед матерью и начинает отступать. пятится задом. женщина наклоняется, отдергивает мешающую тряпку. я заглядываю через ее плечо, уже зная, что внутри.
из жестяной глубины на нас смотрят остекленевшие глаза старшей из сестер. ее отрубленная голова неудобно лежит в ведре, обмотанная ее собственной косой, черной от крови. губы тоже черные, а кожа белая и очень-очень мертвая.
четкий кадр этот застывает, превращая кино в фотокарточку.
все))